Что такое привязанность

Привязанность - это стремление (и способность) к длительной эмоциональной близости с другим человеком и потребность эту близость сохранить.

Глубокие эмоциональные связи со значимыми людьми служат основой и источником жизненных сил для каждого из нас. Потребность в привязанности - т.е. в устойчивых позитивных отношениях со значимым взрослым и ближайшим окружением - является жизненно необходимой для нормального развития ребенка. Если привязанность сформирована, ребенок нормально развивается, учится различать чувства свои и других людей, мыслит логически, развивает социальные связи, развивает сознание, испытывает базовое доверие к миру, становится уверенным в себе, лучше справляется со стрессом и переживаниями; меньше завидует, не подвержен страхам; развивает чувство собственной значимости; испытывает и проявляет любовь и нежность к другим.

Отвергаемые дети неблагополучны эмоционально — и это гасит их интеллектуальную и познавательную активность, ведь вся их внутренняя энергия уходит на борьбу с тревогой и приспособление к поискам эмоционального тепла в условиях его жесткого дефицита. Как показали эксперименты в нацисткой Германии, младенцы, оставленные без эмоционального тепла и физического контакта, могут умереть в буквальном смысле этого слова – несмотря на обильное питание и безупречную гигиену.

В первые годы жизни именно общение со взрослым служит источником развития мышления и речи ребенка. Отсутствие адекватной развивающей среды, плохая забота о физическом здоровье и недостаточность общения со взрослыми приводит к отставанию в интеллектуальном развитии. Так как развитие совести тоже основано на общем развитии мозга, при нарушении привязанности совесть тоже формируется недостаточно или вообще не формируется.

В результате, дети, подвергшиеся жестокому обращению или заброшенности в раннем детстве, не только лишаются детства и теряют способность устанавливать и поддерживать близкие, теплые отношения с другими людьми, но не получают и базовых социально-моральных принципов, демонстрируя агрессивность и склонность к разрушительным поступкам.

К сожалению, нарушение привязанности не проходит само собой, даже когда ребенок оказывается в новой семье, готовой дать ему заботу и любовь. Более того, такие дети вырастают во взрослых, которые глобально не доверяют миру и окружающим, так как уверены, что никто не сможет и не захочет позаботиться о них ( подробнее в разделе "Симптомы нарушения привязанности" ).

Как формируется привязанность

Привязанность - это глубинный и всегда взаимный процесс, в котором участвуют ребенок и мать (или другой постоянно ухаживающий за ребенком взрослый). Для выживания младенцу необходимы постоянный уход и внимание со стороны взрослых. Под "уходом" в данном случае следует понимать не только кормление и базовый гигиенический уход, но и прикосновения, взгляды и улыбки, движение вместе со взрослым и первые "разговоры" родителя с ребенком.

В полноценной семье в первые два года жизни ребенок многократно проходит через здоровый цикл формирования привязанности. Он заключается в том, что как только у ребенка появляется какая-то потребность (голод, холод, одиночество и пр.), он проявляет ее беспокойство или плачем. Услышав плач, заботливая мама подходит к ребенку и успокаивает его, тем самым удовлетворяя его потребность. Если этот цикл повторяется много раз и соответствующие потребности ребенка каждый раз удовлетворяются нужным образом одним и тем же взрослым, то ребенок начинает доверять ему. И это доверие становится основой его дальнейшего развития. Кроме того, у ребенка формируется тесная эмоциональная связь со взрослым, обеспечивающим благополучие и безопасность.

Схематически цикл формирования привязанности в первый год жизни можно изобразить так:

Если ребенок успешно прошёл цикл формирования привязанности на первом году жизни, то скорее всего на втором году цикл (который тоже будет повторяться многократно) будет выглядеть так:

Только при условии успешного завершения цикла второго года ребёнок может научиться принимать ограничения, установленные извне. И только пройдя оба цикла - как первого, так и второго года, - ребёнок по-настоящему научиться доверять, отвечать взаимностью и управлять своими эмоциями. Это именно то время, когда закладывается совесть, самооценка, способность к состраданию и логическому мышлению. Нарушения в каком-либо из циклов будут иметь последствия на всю последующую жизнь ребенка, если он не получить своевременной педагогической и терапевтической поддержки.

Что может нарушить привязанность

Если ребенок имел положительный опыт воспитания в родной семье, но неожиданно теряет мать или другого человека, выполнявшего ее роль, то последствия такого перерыва в формировании привязанности могут быть сглажены только при условии быстрой замены фигуры привязанности на новую. Но если в родной семье вместо минимальной заботы и душевного тепла ребенку доставались только побои, издевательства, а порой голод или многодневное одиночество, то у ребенка никакого опыта привязанностей так и не возникает, а значит он не научается сочувствовать, отдавать и получать любовь и нежность; может быть физически и эмоционально агрессивен по отношению к новым родителям и братьям с сестрами; постоянно нарушает установленные родителями правила и оспаривает их авторитет. Это поведение – не вина ребенка, а наследие тяжелейшего опыта выживания в раннем детстве.

Как научиться получать и отдавать любовь и нежность рядом с матерью-алкоголичкой, которая в ответ на голодный плач ребенка либо бьет его, либо невнятно мычить что-то в пьяном угаре? Как можно оставаться ласковым и слабым, если только агрессия отпугивает собутыльников родителей, задумавших жестокий розыгрыш, травлю, а может и что похуже против самого беззащитного участника "посиделок"? Но хотя эти навыки помогают ребенку выжить физически, в эмоционально-душевном плане они превращают его в "маугли": ведь когда все внимание уходит на постоянный контроль за окружающими и ожидание нападения, не остается ни времени, ни сил на саморазвитие, на игру, на радость жизни.

Аналогичный негативный эффект может иметь и воспитание с рождения в приюте или детском доме с "обезличенным" типом воспитания, где невозможно найти какого-то одного взрослого, способного стать эмоционально близкой фигурой для ребенка (т.н. эффект «госпитализма»). Выдержки из статьи Натальи Черновой "Детский дом – это болезнь", опубликованной в "Новой газете" № 10 от 30 января 2013 года .

Клинический психолог Татьяна Морозова и детский невролог Святослав Довбня — разработчики образовательных программ по раннему вмешательству и вопросам психического здоровья младенцев. Сертифицированные преподаватели программы «Зрелое родительство» (Mellow Parenting, Великобритания), члены Всемирной ассоциации психического здоровья младенцев, Международного общества раннего вмешательства, Европейского общества детской и подростковой психиатрии. В качестве консультантов и тренеров принимают участие в проектах, направленных на создание служб помощи семьям в России и странах ближнего зарубежья.

Морозова: К сожалению, в России еще слишком устойчив такой стереотип: если дать ребенку еду, медицинское обслуживание и уход в детдоме, то можно сделать его детство вполне счастливым. Это категорически неверно.

Довбня: Дело в том, что нахождение ребенка в любом учреждении интернатного типа — такая же медицинская проблема, как дизентерия или грипп. Это болезнь, которую надо лечить. По МКБ-10 (международной классификации болезней, которой Россия пользуется последние 10 лет) она называется «отставание в развитии и эмоциональные нарушения, возникающее в результате дефицита индивидуальных отношений». У младших детей это состояние называют «нарушением привязанности».

Мы точно знаем, что основная биологическая потребность первых трех лет жизни человека — это свой индивидуальный взрослый, и абсолютно не важно, родил ли он этого ребенка или усыновил. Этот человек, находясь рядом с ребенком, постоянно сфокусирован на нем, подстраивается. Что значит подстраивается? Представьте, что кто-то любит кашу, а кто-то картошку, кто-то засыпает быстро, а кого-то надо укачивать. Взаимная «настройка» ребенка и взрослого и называется «формированием привязанности». Обрести такого близкого человека в детдоме ребенок не может по определению. А пока такого человека не будет, любые вливания — финансовые, материальные, — к сожалению, бессмысленны.

Морозова: Уже через несколько секунд после рождения малыш пытается искать человека, с которым он готов устанавливать отношения. Это врожденный механизм, необходимый для выживания. Исследования показали, что только что рожденные дети из всех других изображений выбирают лицо. То же происходит и со звуковыми стимулами — шум, треск, музыка его не заинтересуют. Он будет реагировать отчетливо на голос, обращенный к нему. Получается, что установить общение — это врожденная потребность. Так как маленький человек сам выживать не может, то взрослый нужен для того, чтобы вовремя понимать потребности младенца. Если взрослого нет, ребенок вынужден с этим как-то сам справляться. Когда дети в домах ребенка устают или пытаются уснуть, они сосут палец и раскачиваются в кроватках, пытаясь успокоить себя.

Самое страшное бывает в доме ребенка. Подходишь к отказничку, берешь на руки, а он как бревнышко. Никак не реагирует, потому что к этому возрасту, к полугоду, он перестает реагировать на контакт, он уже устал надеяться, что кто-то возьмет его на руки и будет рядом. Он заблокировался. Он не доверяет. Некоторые дети вообще отказываются есть и погибают. Иногда мы приходим в новый дом ребенка, где еще не были. И практически всегда наблюдаем одну картину. Все детки в группе маленькие, худенькие, как будто кто-то их обворовывает (хотя это не так), и среди них один такого же возраста, но на голову выше, сильнее, и речь у него есть. И это всегда оказывается ребенок, которого изъяли из семьи. А изымают из семьи в крайних ситуациях. Но даже выдернутый из неблагополучия, этот ребенок разительно отличается от остальных, потому что там были индивидуальные отношения. Он на год старше выглядит.

Довбня: [Помимо отсутствия индивидуального взрослого,] самая большая проблема группового ухода — в отсутствие подстройки под конкретного ребенка. Дома, даже в бедной семье, есть выбор: хочешь водички или компотик, не нравятся шерстяные варежки, давай найдем другие. Каждый раз маленький ежедневный выбор и подстройка под человека формируют его. И, оказывается, даже небольшое изменение этого алгоритма способно влиять на ребенка.

Морозова: Исследования мозга, проведенные рядом международных исследовательских групп, показали, что [ежедневная "ломка" внутренного ритма и физиологических потребностей ребенка, неизбежная в условиях группового ухода, а также отсутствие близкого человека, создает у ребенка] постоянный стресс, [который] приводит к изменениям мозга, которые в первую очередь отвечают за понимание собственных эмоций и намерений других людей. И есть критический возраст, после которого изменения к лучшему не то чтобы невозможны, но требуют очень много времени, денег и усилий. Короче говоря, если в первые два года жизни ребенок из детдома не попадет в семью, то его реабилитация будет очень сложной.

Исследования, и российские, и зарубежные, показывают, что ребенок за месяц пребывания в подобном учреждении теряет один пункт IQ, а за год — 12. Ребенок с изначально нормальным интеллектом к определенному возрасту будет иметь проблемы с развитием, а если есть врожденное поражение головного мозга, то проблем с интеллектом прибавится еще больше. Своевременный перевод ребенка в семью приводит к тому, что показатели интеллектуального развития начинают выравниваться. Еще у бывших детдомовцев быстрее запускаются механизмы старения. Выяснилось, что чем дольше ребенок находится в такой ситуации, тем в будущем он будет более подвержен специфическим заболеваниям — диабету, ожирению, проблемам с сердцем.

Довбня: Я, как врач, раньше предполагал, что у таких детей страдают в основном эмоциональная и познавательная сфера. Сейчас мы знаем, что ребенок, который растет без семьи, испытывает постоянный стресс. Это вызывает у него выделение специфических гормонов стресса. Один из них — кортизол — токсичен для клеток мозга. Стресс воздействует на три основных жизненно важных процесса: нарушается переваривание и усвоение пищи; снижаются сопротивляемость к инфекциям и способность к обучению. У этих детей притормаживаются механизмы роста, даже если они съедают пищи больше по объему, чем их сверстники из семей. И педиатрам иногда приходится детям, которые вышли из домов ребенка и попали в семью, назначать гормоны роста, чтобы они начали расти. Но что характерно: диагноз «нарушение привязанности» этим детям никогда не ставится, его заменяют множеством других. А если бы ставили верный диагноз, было бы понимание, что и помощь нужна другая. Даже самый богатый дом ребенка, обладающий полным штатом сотрудников и логопедов, с потрясающими методиками и кабинетами, будет выпускать детей с такими нарушениями.

Об этом же говорит и заведующий кафедрой социальной адаптации и психологической коррекции личности Санкт-Петербургского государственного университета, профессор Рифкат Мухамедрахимов ( статья Ольги Алленовой "Мы создали модель семейного типа", "КоммерсантЪ-Власть", 8 апреля 2013 года) :

Достаточно быстро мы поняли, что в доме ребенка очень высокий уровень медицинского обслуживания, хорошее питание, профессиональный персонал: воспитатели групп, педагоги-дефектологи, которые ведут занятия с детьми, медсестры и врачи. Но, несмотря на это, дети отстают в развитии, и не только в психическом, психологическом развитии, но и в развитии росто-весовых характеристик. По накопленному опыту мы к тому времени уже знали, что вне зависимости от того, какой ребенок, имеет он медицинское или генетическое заболевание или нет, какой степени тяжести его нарушение, развитие в первые месяцы и годы жизни напрямую связано с тем, есть ли у ребенка близкий взрослый. И мы обнаружили, что у детей в домах ребенка такого близкого человека нет.

Ребенок сегодня видит ту медсестру, которую увидит только через три дня. Ни о какой стабильности и постоянстве взрослых здесь нет речи. Воспитатель работает 10 часов, через день, это график, который предполагает, что ребенок видит его не каждый день. Врачи и дефектологи посещают детей ежедневно, но при этом индивидуально ребенку уделяют немного времени. Таким образом, с детьми работают все, но у конкретного ребенка стабильного и постоянного взрослого человека рядом нет. Кроме того, общение сконцентрировано в основном вокруг режимных моментов, таких как подъем или укладывание, гигиенические процедуры, кормление, купание. А если мы посмотрим на качество общения взрослого и ребенка во время кормления, то оказывается, это общение связано только с тем, что взрослый выполняет функцию поместить в ребенка побольше пищи, и это никак не связано с тем, что ребенок должен получить от кормления удовольствие. В процессе взаимодействия с ребенком катастрофически мало используется речь. И это чаще всего речь директивная. Например: "Ешь, ешь".

Для ребенка важным моментом во время кормления или переодевания является взаимодействие лицом к лицу. Мамы ведь кормят так, что они видят, что с ребенком происходит, процесс общения у них происходит и во время приема пищи. А в домах ребенка такое общение происходит не часто: обычно ребенок повернут в сторону, иногда взрослый стоит над ним. Мы обнаружили также, что качество кормления в домах ребенка ухудшается от того, что взрослые часто используют элементы пренебрежения, насилия. Взрослый человек во время кормления может притрагиваться ложкой к очень чувствительной зоне вокруг рта, может запихивать ложку в рот ребенка со скоростью один раз в пять-шесть секунд.

Таким образом, в доме ребенка нет стабильного и близкого взрослого, у ребенка нет возможности устанавливать взаимодействие с ним, формировать близкие отношения, которые мы профессионально называем отношениями привязанности и которые повлияют потом на всю последующую жизнь этого ребенка — социальную, эмоциональную, познавательную, коммуникативную. А другого механизма развития личности в этом возрасте, кроме как понимание себя через общение с близким взрослым, просто нет.

Что такое привязанность

Как она формируется, что ее нарушает (в семье или детском доме)